На днях прочитал книжку под названием "Некрофил" писательницы Габриэль Витткоп, и она мне почему то понравилась, и так же как главному герою захотелось мне тела мертвого, вот и не могу понять я что и то меня на такие извращения потянуло, вроде нормальный человек.
Небольшой отрывок из произведения:
"Я раздвигаю бедра девочки, чтобы рассмотреть ее щелку, узкую, как шрам, с прозрачными бледно-сиреневыми губками. Но мне придется подождать еще несколько часов, потому что сейчас ее тело еще слишком твердое, напряженное, - до тех пор, пока тепло комнаты не размягчит его, как воск. Я подожду. Девочка этого стоит. Воистину, это очень красивая мертвая девочка."

http://smiles.elze.ru/themes/2gun.gif Фу, сцуко..... НЕКРАФИЛ ипаный.... иди в куй!!! Аааааа!!! ALARM ALARM!!! AHTUNG - ИзВРОщенец на форите!!! Модеры примите меры!!!http://smiles.elze.ru/themes/afterdrink.gif http://smiles.elze.ru/themes/afterdrink.gif

"Почему никто не любит некрофилов? Среди них столько много талантливых и прикольных......!"
:D :D

да, но и извращенцев среди них хватает, впрочем так же как среди обычных людей :D
имхо важней человек, а не его ориентация :p

Каких только уродов нет на свете!

жжуть...........в принципе, интересно было бы почитать, но неболее....... :rolleyes:

ИДИ В МОРГ!!!!!!! :D

:eek:

ндааа....оригинальный блин... :rolleyes:

ага, цвет там спецефический, а еще и запах

нуу...это, наерна, даже хуже, чем всякие резиновые подружки...бррр

эта вить, маза фака шит какойта...не нормально ето!!!...

фу мля....хе за извращение..был тут один так инвалидов предлагал eбaть..теперь трупов..куда катится мир :eek:

Necropedophile

I was once a man before I transformed
into this molester, freshly deceased children
You have born, torn by my rape
The dead are not safe, the lifeless child corpse
I will violate

Pleasure from the dead, complete satisfaction
I open the coffin
Sick thoughts run through my head as I stare
At the dead, over and over, I can't escape
I begin the dead sex, licking her young, rotted orifice
I cum in her cold cunt, shivering with ecstasy
for nine days straight I do the same
She becomes by dead, decayed child sex slave
her neck I hack, cutting through the back
I use her mouth to eject

Here I cum, blood gushes from
bleeding black blood
her head disconnected
As I came, viciously I cut, through her jugular vein
She's already dead, I masturbate with her severed head
My lubrication, her decomposition
Spending my life molesting dead children

Intercourse with infants
Curing heads on top of spikes
boiling skulls
Skin sliding off of bones

Voices
The voices call
Voices
The voices are calling me
Buried dead I've spiritually infected
Call to me from beyond their graves

Bleed
I now bleed pus
I bleed, the blood of the dead
I bleed on her livid skin
Thrusting myself within
Beginning to chop through her hairless crotch
Beyond what we know as death
It haunts me everyday
I hear the voice of every child
That lies next to me decayed
A fresh corpse, to fill with my infection
Tortured before death, no orifice left unfilled

Violated after death
Virgin hole I infest
Anal pore spewing cess
The sacred juice I injest
Your dead child I defile
Necropedophile

(c) Cannibal Corpse

киздец...блин чё с ума что ль се по сходили.....вот и возвращайся потом одна домой блин.....аж страшно стало.. :(

гы))), вот блин темка какая))), да ну , противно это

а перевод то где?

Почитала. Возбудилась.
Спасибо, пойду найду полностью ))))

Кого? CC? Так этта... http://www.darklyrics.com к твоим услугам :]

к нам сегодня приходил некропедозоофил
Мертвых маленьких зверюшек он с собою приносил

эх, тож хочу такую книжку
вставляет, наверное :D

Аффтар! Дай кому нить выпить йаду! И пользуйся..

Уф,какая гадость! :rolleyes: Афтор а вот те советик представь,что после твоего последнего вздоха(ну или там выдоха,я не знаю)к твоей филейной части тела пристраивается,твой саратник по желаниям,думаю после такого тебе перехочется всего,чего хотелось до ентого :D

... зоофилия куда омерзительней... а это... нормально воспринимаю...

ну блин и советы.

:D :D :D

вот сам перевод нашел

Когда-то я был человеком, прежде чем
трансформировался в этого растлителя.
Свежеусопшие дети,
Которых вы родили, разодраны моим насилием,
Мертвые не в безопастности, безжизненный труп ребенка
Я подвергну насилию.
Удовольствие от мертвых, полное удовлетворение.
Я открываю гроб.
Больные мысли проносятся в моей голове, пока я смотрю
На мертвеца, снова и снова, не могу оторваться.
Я начинаю секс с мертвецом, лижу ее юное, сгнившее устье.
Я кончаю в ее холодную п…ду, дрожа в экстазе.
Девять дней подряд я делаю одно и то же.
Она становится моей мертвой, разложившейся,
малолетней рабыней секса.
Я кромсаю ее шею, разрубая сзади,
Я использую ее рот, чтобы кончить,
Вот и я, хлещет кровь,
Льется черная кровь.
Кончая, я яростно разрубил ее яремную вену.
Она уже мертва, я маструбировал ее изувеченной головой.
Моя смазка – ее разложение.
Провожу жизнь, растлевая мертвых детей.
Сношение с младенцами,
Консервирую головы на остриях пик,
Кипячу черепа,
Кожа сползает с костей.
Голоса зовут. Голоса. Голоса зовут меня.
Похороненные мертвецы, которых
я духовно инфицировал.
Обращаются ко мне из своих могил,
Истекаю – теперь я истекаю гноем.
Истекаю, кровью мертвых,
Истекаю на ее мертвенно-синюю кожу.
Втискиваюсь внутрь,
Начинаю крушить ее безволосую промежность.
За гранью того, что мы знаем как смерть.
Это преследует меня каждый день.
Я слышу голос каждого ребенка,
Который лежит рядом со мной, разлагаясь,
Свежий труп, который предстоит наполнить моей заразой,
Подвергнутый пыткам перед смертью, ни одно отверстие
не осталось незаполненным.
Изнасилованную после смерти,
Девственную дырку заражаю,
Анальная пора извергает нечистоты
Священный сок я впрыскиваю.
Вашего мертвого ребенка я растлеваю.
Некропедофил

Тошнит, блин вот фантазии у людей

Чем занимаются модераторы?
Я просто в шоке от этого стихотворения.

хех.. да модераторы наверно тут заодно.. заговор модераторов некрофилов.. =) хотя, впрочем... как один из психолириков, могу сказать, что это не правильно, не красиво, и даже не эстетично еб-ся в гнилую щель.. Вы уж меня извините...)
Я ничего не имею против девочек в гробу, таких миленьких, абсолютно тихих, в этом есть определенная эстетика.... но при виде таких картин я не даж не думал, о каком то продолжении, и мой мозг просто не вопринимает, отключенных девочек, как объект секса...
хм.. почему то вспонимал сказку про белоснежку...
ей повезло что они нормальные были.. а то.. не дождалась бы принца..
ну впрочем картинки мертвых белоснежек меня умиляют... вот к чему...
а всяких придурков, которые наровят тыкнуть свои дурным продолжением, просто не понимаю...
Конечно, конечно.. да... нормальности нет определена, безумию нет предела.. хм.. как это тривиально..
да ну прочь размышления, в грязи... у этих людей не хватает роликов, или болтиков.. вот мне чем нравятся древние времена... век так 13... вы спросите чем??? костры!!! да таких людей просто сжигали.. и никаких на фиг модератов.. =) в огонь, в огонь, всех в огонь... вот мое последнее слово на сегодня.. аминь...

Наслаждаются, как им (в том числе) это и рекомендовано. Забавная песенка забавной команды :]

P.S. также рекомендую Вашему вниманию следующие опусы того же авторского коллектива: I Cum Blood, Hammer Smashed Face, Addicted to Vaginal Skin etc. etc... :]

главное трпаков не встретить :D

А вы думали, что трупаки - мирные, добрые и безобидные, спокойно лежат и разлагаются? Вы ошибались! Сенсационное признание трупака:

Post Mortal Ejaculation

Suffering my only need now is to hang
the rope does swing, hanging from the darkened ceiling
Strangling, dangling from my twisted spine
I knew I would enjoy death more than life
My lids close tight, but the light blinds my eyes
My body grows cold - my cock becomes erect

Watching over my dead shell, from beyond in my own hell
Caught between life and death, even though my body's dead
I still feel the touch of flesh
Given the choice to die or live dead
Purgatory my damnation
Climaxing at the resurrection
Adipocere spurts from my erection

Manifested in my rotted body
Unpure spirit, dead among mortals
I have risen from self-murder
Only to rot and kill
to break the necks of young women
their cunts my pus will fill
Acid burning through her crotch
I baptise her face with my rot
Then venom foams from her throat
On my discharge she will choke

Pulsation, my heart begins to beat
Heaving, goiters start to secrete
caustic odor, steaming gruel
wallow in my infected drool

Swollen pusing gashes
Start to reek

Puncture wounds in the back
hacked up limbs, bones now crack
Skin fillet from your face
Breasts gounged out
I fuck with your chest

перевод в студию... :D

пасиб, пойду наслаждаться :D

Санькина любовь
© Владимир Сорокин

Белобрысый Валерка проворно влез на велосипед, взялся за обмотанный изоляцией руль:

— Сань, а Степка говорит еще, что он не комсомолец и человек семейный, а ты, Сань, говорит, кончил сам недавно, да еще сознательный. Пусть со школьниками и возится. Так и передал...

Сидящий на крыльце Санька усмехнулся, вздохнул:

— Да я бы все равно пошел завтра. И без его отказа. Он им прошлый раз про дизель такого натрепал — никто не понял ничего. Заново объяснять пришлось. Пусть уж лучше со своими корешами у магазина толчется...

Валерка усмехнулся, отталкиваясь ногой от земли.

Санька встал с лавочки:

— Передай ему, что он лодырь и дурак. Хоть и семейный.

Валерка засмеялся и покатил по дороге.

Санька спрыгнул с крыльца.

Лежащая на траве Найда вскочила и, повиливая длинным черным хвостом, подбежала к нему.

— Пошла! Пошла отсюда!

Он шлепнул себя по коленке.

Поскуливая, собака отскочила.

Санька пробрался через палисадник, повернул щеколду двери сарая, отворил.

Фонарик лежал на полке между рубанком и банкой с гвоздями. Санька взял его, сунул в карман брюк. Наклонившись, нашарил справа в углу початую бутылку водки, заткнутую бумажной пробкой, вытащил пробку, глотнул.

Водка обожгла рот.

Он сплюнул, заткнул бутылку, сунул в карман и оглянулся. Солнце давно село за утонувшую в ракитах хату Потаевых, оба стада прогнали. Еле заметный туман сползал в балку, размывая темные силуэты бань и погребков. На той стороне паслась стреноженная лошадь Егора.

Санька взял лопату, перелез через прясла и неторопливо пошел по огородам. Картофельная ботва, чуть тронутая росой, шуршала о его брюки. Впереди выпорхнул витютень и стремительно полетел прочь. Санька перехватил лопату у черенка и понес, волоча ручку по ботве.

Вскоре огороды сменились широким полем люпина.

Сзади, со стороны деревни, послышалась танцевальная музыка. Санька обернулся. Отсюда, с холмистого поля, было видно, как в приземистом клубе зажглись окна.

Он сплюнул и быстро пошел, подхватив лопату под мышку.

Высокое, подпаленное алым с запада, небо было чисто, звезды слабо поблескивали над Санькиной головой. Впереди темнел лес. Пахло выгоревшим на солнце люпином, который нещадно хрустел и пылил под Санькиными ботинками.

Санька остановился, достал бутылку, отхлебнул:

— Горькота-то...

Вдалеке по дороге из леса поехал трактор с зажженными фарами.

Санька спрятал бутылку, вытащил пачку папирос, закурил. Поле уже кончалось и начиналось мелколесье.

Трактор спустился в лог. Звук его стал слабым и вскоре пропал. Покуривая, Санька вошел в мелколесье. Оно сплошь поросло кустарником, некошенная трава доходила до пояса.

— Я-то ведь и не виноватый, — пробормотал он, продираясь сквозь траву, — что ж мне теперь...

Задев за ствол молодой березки, лопата выскользнула из его рук. Он нагнулся, поднял ее и положил на плечо. Справа показалась дорога. Санька вышел на нее, оглянулся.

Деревья смутно вырисовывались в темноте, в избах горели окна. В клубе играла музыка.

— Сами на эту работу ее подначили, гады...

Он быстро зашагал по дороге.

Впереди, посреди поля высилась роща разросшихся кладбищенских берез.

— Гады...

Санькин голос дрогнул.

Дорога была забита мягкой пылью, ботинки месили ее.

— И опять же... ну почему не в библиотеке? Почему?!

Он с силой тюкнул лопатой по дороге и поволок ее за собой.

Красной мигающей точкой пополз по небу самолет.

Дорога сворачивала вправо, но Санька сошел с нее и по заросшей травой тропинке зашагал к кладбищу. Гнилой забор, местами упавший, огораживал толстые, тесно стоящие березы. Бурьян и трава росли вокруг.

Санька подошел к двум покосившимся столбам, означающим ворота, оглянулся. В поле не было ни души. Только слабо играла музыка в скрывшейся за мелколесьем деревне.

Он вошел на кладбище, косясь по сторонам, двинулся меж могилами. Здесь пахло древесной прелью и ромашкой. Березы слабо шуршали над головой.

Обойдя четыре огороженные могилы, Санька переступил через березовый комель и остановился, сложив руки на ручке лопаты:

— Вот...

Перед ним возвышался продолговатый холмик, обложенный искусственными венками и цветами.

Он достал фонарик и посветил.

Сверху в мешанине бумажных цветов лежала простая металлическая дощечка.

На ней было торопливо выгравировано:

СОТНИКОВА
Наталья Алексеевна
_________________________
18.1.1964 — 9.6.1982

Санька включил фонарик, достал бутылку, отхлебнул.

Что-то зашуршало возле обросшей травой изгороди. Посветив туда фонариком, он поднял кусок земли, кинул. Шуршание прекратилось.

==>

==>

Он опустился на колени, потрогал дощечку, шмыгнул носом:

— Вот и я, Наташ... здравствуй...

Какая-то птица пролетела над кладбищем, рассекая ночной воздух быстрыми крыльями.

— Я, Наташ... я это...

Санька помолчал и вдруг заплакал, ткнувшись носом в холодную дощечку.

— Ната... шенька... Ната... шень... кааа...

Фонарик вывалился из его рук.

— Ната... шааа... Ната... шенька...

Бумажные цветы слабо шуршали в темноте от прикосновения его дрожащих пальцев.

Он долго плакал, бормоча что-то под нос.

Потом, успокоившись, вытер рукавом лицо, высморкался в кулак. Достав бутылку, отхлебнул, поставил ее рядом с могилой и выпрямился:

— Вот... значит...

Постояв немного, Санька стал быстро снимать венки с могилы и класть их неподалеку.

— Щас... Наташенька... щас... милая...

Кончив с венками, он смахнул вялые цветы. Под ними на земляном холмике лежала горсть засохшей кутьи, кусочки хлеба и несколько конфет.

Санька взял лопату и принялся сваливать холмик на сторону.

— Щас... щас... Наташ...

Земля была сухой и легкой.

Свалив холмик, Санька поплевал на ладони и принялся быстро копать.

Молодой месяц еле-еле освещал кладбище, густая листва сонно шевелилась над Санькой. Он умело копал, отбрасывая землю влево, лопата мелькала в его руках.

Минут через пятнадцать он уже стоял по пояс в яме, расширяя ее края до прежних.

— Дождь хоть не был за месяц... хорошо...

Санька выпрямился, тяжело дыша. Постояв, снял с себя пропотевшую рубаху, кинул на поблескивающую бутылку:

— Тах-то ловчей...

Поплевав на ладони, снова принялся за работу.

Сухая, слабо утрамбованная земля податливо впускала в себя лопату, вылетала из ямы и почти без шороха ссыпалась по склонам образовавшегося рядом холма.

Яма углублялась, холм рос с каждой минутой.

Вскоре его край дополз до ямы, и Саньке пришлось вылезать и отбрасывать землю. Голая мускулистая спина его блестела от пота, волосы слиплись на лбу. Отбросав землю, он достал папиросы, сел и закурил, свесив ноги в яму.

Прохладный ветерок шелестел листвой берез, качал кусты и высокую выгоревшую траву. Со стороны деревни по-прежнему доносилась музыка.

— Танцуют, *****.. — зло пробормотал Санька и сильно затянулся, отчего папироса затрещала и осветила его лицо. — Как танцевали, так и танцуют... хули им...

Невидимый дым попал ему в глаз, заставив сморщиться и закряхтеть:

— Ептэ... ой... Наташенька...

Он посмотрел в черную яму, вздохнул.

— У меня ведь душа давно болела... вот и вышло...

Руки его зашарили на голой груди:

— Гады... и не написали... не написали даже... суки...

Отшвырнув папиросу, он спрыгнул в яму и стал рыть дальше. Внизу земля оставалась такой же теплой и рыхлой. Сладковато пахло корнями и перегноем.

Через полчаса, когда Санька ушел в яму по плечи, землю стало выбрасывать трудней. Лопата мелькала реже, Санька часто останавливался, отдыхал. Холм выброшенной земли снова надвинулся.

Вскоре лопата глухо стукнула по крышке гроба.

— Вот...

Санька стал лихорадочно выбрасывать землю, часть которой вновь осыпалась вниз.

— Вот... господи... вот... Наташенька...

Дрожащий голос его глухо звучал в яме.

Откопав на ощупь гроб, который прогибался и потрескивал под его ногами, он с трудом выбрался наверх, взял фонарик и сполз в яму.

— Вот... вот...

Он зажег фонарик.

Обитый черно-красным гроб наполовину выглядывал из земли.

Положив фонарик в угол, Санька быстро выбросил мешавшую землю. Потом подергал крышку. Она была приколочена. Размахнувшись, он вогнал острую лопату в нее.

— Вот... они ж забили тебя... гады... щас, щас...

Налег на ручку лопаты. Крышка громко затрещала, но не поддалась.

Выдернув лопату, Санька принялся сдирать с крышки черный коленкор.

— Наташенька... любушка моя... законопатили... суки...

Содрав непрочную материю, он посветил фонариком, потом, наклонив гроб, сунул лопату в щель, налег.

Стенки ямы мешали, ручка лопаты задевала о них, осыпая землю.

Санька наклонил гроб сильнее. Крышка затрещала и отошла слегка. Отшвырнув лопату, он уцепился за крышку, потянул. С треском она стала отходить от гроба. Из щели хлынула спертая вонь.

Санька просунул ногу в расширяющийся проем, уперся, дернул и оторвал крышку. Удушливый запах гниющего тела заполнил яму, заставив Саньку на мгновенье оторопеть. Он выкинул крышку наверх, выровнял накренившийся гроб и склонился над ним.

В гробу лежал труп молодой девушки, по грудь закрытый простыней. Голова с белым венчиком на лбу была слегка повернута набок, руки лежали на груди.

Санька посветил фонариком.

Несколько юрких мокриц, блошек и жучков, облепивших руки, лицо и синий жакет трупа, бросились прочь от света, полезли в складки одежды, за плечи и за голову.

Санька склонился ниже, жадно всматриваясь в лицо мертвеца.

— Наташа, Наташенька...

Крупный выпуклый лоб, широкие скулы и сильно заострившийся нос были обтянуты коричневато-зеленой кожей. Почерневшие губы застыли в полуулыбке. В темно-синих глазницах вяло шевелились черви.

— Наташа... Наташенька... господи... загнила-то... загнила-то как...

Фонарик задрожал в Санькиной руке.

— За месяц... за месяц... Наташенька... любушка...

Он снова заплакал.

— Я ведь... я ведь... это... я... ве...дь... Наташ... господи... угораздило тебя... а я вот... я вот... люблю тебя...

Санька зарыдал, трясясь и роняя слезы на синий заплесневелый жакет.

— И это... и это... Наташ... я ведь завсегда тебя любил... завсегда... а Петька гад... я ведь отговаривал... работа эта... чертова... гады... сра...ные... я ферму эту хуеву... спалю... спа...лю... *****.. к ебе...ни... ма...тери...

Луч фонарика плясал по стенкам ямы.

— А я ведь... тогда и не знал... сволочи... и не написали... а приехал... и... и... не поверил... а теперя... а теперя... а... те...перя... я вот это... это... это! Наташенька!

Он зарыдал с новой силой, потные плечи его тряслись.

— Это они все... они все... га...ды... *****.. суууки... а этого... а этого... бригадира я, **** убью... *****.. сука хуев...

Сверху посыпалась земля.

— Они ведь это... это ведь... а я тебя люблю. А с Зинкой у меня и не было ничего... ничего... а тебя я люблю... люблю... ми...лая... милая... милая!

Санька рыдал, вцепившись в край гроба. Брошенная под ноги лопата больно резала колено. Запах гниющей плоти, смешанный с запахом потного Санькиного тела, заполнил могилу.

Нарыдавшись, Санька вытер лицо руками, взял фонарик, посветил в лицо трупа.

— Наташ... я ведь и вправду не мог. Они мне письма не прислали. А я там был. Там. А тут приехал, и говорят: Наташку током убило. Я прям и не поверил. И не верю я. Наташ. А, Наташ? Наташ! Наташка!

Он потряс гроб.

— Наташ. Ну Наташенька. Ну это я — Сашка. Слышишь? А?! Слышишь?!

Он замолчал, вглядываясь в ее лицо.

В яме стояла глухая тишина.

— Наташ. Ну ведь не видит никто. Наташк! Наташк! Слышь?! Это я, Санька!

Из почерневшей ноздри мертвеца выползла маленькая многоножка и, быстро пробежав по губам, сорвалась за отворот жакета.

Санька вздохнул, поколупал ногтем обтянутую доску:

— Наташ. Я это. Просто я вот не понимаю ничего. Как так получилось?! На танцы ходили, помнишь?! А тут — вообще... ***ня какая-то. Чего-то не понимаю... а там опять танцы. И хоть бы *** всем... танцуют... А, Наташ? Наташ? Наташ!

Труп не откликался.

Санька осторожно снял белую материю. Под ней была синяя юбка и Наташины ноги, обутые в черные лакированные туфли.

Санька выпрямился, положил фонарик на край ямы и, подпрыгнув, выбрался сам.

Наверху было свежо и прохладно. Ветер стих, березы стояли неподвижно. Небо потемнело, звезды горели ярче. Музыка больше не слышалась.

Санька приподнял рубашку, взял бутылку, откупорил и глотнул дважды. Потом еще раз.

Водки осталось совсем немного.

Он подошел к краю ямы, поднял фонарик и посветил вниз.

Наташа неподвижно лежала в гробу, вытянув стройные ноги. Отсюда казалось, что она улыбается во весь рот и внимательно смотрит на Саньку.

Он почесал грудь, оглянулся по сторонам. Постояв немного, взял бутылку и сполз в яму.

Несколько земляных комьев упали на грудь Наташи. Санька снял их, пристроил бутылку в углу и склонился над трупом:

— Наташ... ты это... я тут... это...

Он облизал пересохшие губы и зашептал:

— Наташенька... я ведь тебя люблю... люблю... я щас...

Он стал снимать с нее жакет. С него посыпались редкие насекомые.

— Сволочи, *****.. — пробормотал Санька.

Разорвав жакет в руках, он содрал его с окостеневшего трупа.

Потом разорвал и снял юбку.

Внизу была заплесневелая ночная рубашка.

Санька разодрал ее и выпрямился, осветив бледное тело.

От шеи до низа живота по нему тянулся длинный разрез, перехваченный поперек частыми нитками. В разрезе копошились черви. Грудь казалась не по-женски плоской. В пупке свилась мокрица. Темный пах выделялся на фоне бледно-синего тела.

Санька взялся за покрытую пятнами ногу, потянул.

Она не поддавалась.

Он потянул сильнее, упершись в гроб и ткнувшись спиной в стенку ямы. Что-то затрещало в животе трупа, и нога отошла.

Санька зашел справа и потянул за другую.

Она поддалась свободно.

Санька выпрямился.

Наташа лежала перед ним, растопырив ноги.

Он опустился на колени и стал трогать ее пах.

— Вот... милая моя... вот...

Пах был холодным и жестким. Санька стал водить по нему пальцем. Неожиданно палец провалился куда-то. Санька вытащил его, посветил. Палец был в мутно-зеленой слизи. Два крохотных червячка прилипли к нему и яростно шевелились.

Санька вытер палец о штаны, схватил бутылку и вылил водку на пах:

— Вот... чтоб это...

Потом быстро накрыл верхнюю часть трупа белой материей, приспустил штаны и лег на труп.

— Милая... Наташенька... вот так... вот...

Он стал двигаться.

Член тяжело скользил в чем-то холодном и липком.

— Вот... Наташенька... вот... вот... — шептал Санька, сжимая плечи трупа. — Так... вот... вот... вот...

Через пару минут он закряхтел, заерзал и замер в изнеможении:

— Ой, *****..

Полежав немного на накрытом трупе, Санька медленно встал, посветил на свой член. Коричневато-зеленая слизь на нем перемешивалась с мутно-белой спермой.

Санька вытер его простыней, натянул штаны.

Выкинув наверх лопату, с трудом выбрался сам. Наверху он отдышался и покурил, бродя по кладбищу. Потом бросил в яму крышку гроба, взял лопату и стал сбрасывать землю.

В деревню он вернулся в четвертом часу.

Когда стал перелезать через прясла, спавшая во дворе Найда залаяла, побежала в огород.

— Свои, — проговорил Санька, и собака, радостно заскулив, бросилась к нему. — Свои, свои, псюша... — Он потрепал ее, прошел к сараю и поставил лопату на место.

Собака юлила вокруг, шурша травой, задевая за его ноги теплым телом.

— Пошла, пошла... — пнул ее Санька и, подойдя к окошку, громко постучал.

В избе вспыхнул свет, выглянуло заспанное лицо матери.

— Мам, эт я, — улыбнулся Санька.

Мать покачала головой и скрылась.

Посвистывая, Санька двинулся к крыльцу. Лязгнула задвижка, дверь отворилась.

— Ты хде шлялся-то? Обнахлел совсем...

Санька поднялся на крыльцо:

— Да на танцах. Чо шумишь?

— Ни днем, ни ночью спокоя нету! Закрый сам.

Она скрылась в сенях.

Заперев за собою дверь, Санька прошел в горницу. Постояв в темноте, зачерпнул из ведра воды, выпил. Подошел к столу, вынул хлеб из-под скатерти, пожевал. Посмотрел в окно.

— Ты ложитца будешь аль нет?! — заворочалась на печке мать.

— Да щас, спи ты.

Санька постоял, жуя хлеб, потом снял с комода отцовскую трехрядку и осторожно двинулся к двери.

— Куды опять?

— Да щас, мать, ну чо ты...

Он прошел на двор, прошлепав по грязи, отворил калитку и оказался на пасеке.

Здесь пахло воском и яблоками.

Санька пробрался меж яблонями и сел на узкую шаткую лавочку, прямо напротив четырех ульев. Прохладный ветерок прошелестел по листьям, качнул стоящую поодаль рябинку. Санька развернул мехи и прошелся по кнопкам:

— К сожалеееенью день рождеееенья только раааз в гоооодууу.

Пальцы не слушались.

Он пиликал, склонив голову к гармошке. Мехи пахли старой кожей и нафталином.

Прибежала Найда, осторожно понюхала гармонь.

Санька прогнал ее и заиграл погромче:

— Хлеба налееево, хлеба напрааавооо...

Но пальцы снова не послушались, гармошка фальшиво попискивала в темноте.

Санька посидел, вздыхая и крутя головой.

Потом вдруг замер, улыбнулся и посмотрел на небо. Молодой месяц в окружении звездной россыпи висел над пасекой. Санька опять улыбнулся, будто вспомнив что-то, зябко передернул плечами и взялся за гармонь.

На этот раз она ответила стройной мелодией.

Санька сыграл вступление и пропел, медленно растягивая слова:

Я свою любимоююю
Из могилы выроююю,
Положу, помооою,
Поебу, зарою.

Он сжал мехи и прислушался. На деревне стояла полная тишина.

Вскоре запели первые петухи.

Что делает литература с сознанием людей. Стоит только поаппетитнее и поподробнее расписать процесс..... как люди уже готовы на мёртвое тело накинуцца. :rolleyes:

мдя... отморозь... пойду почитаю повесть...
афтар, тебе сюда...
http://www.yaplakal.com/index.php?showtopic=7056&st=0

пЯсДато.... :cool:

Тема преобразовывается:
Пришла весна
И некрофилы
Достали заступы и вилы

фиии.........меня сейчас вырвет нафиг.........аппетит даж испортили!жуть....... :eek:
я думаю некрофилами становятся только люди с сдвинутой психикой.....которым нормальные живые люди не дают!........беее....в психушку таких.......и под замок!

Вот вы говорите некрофилы-некрофилы!
А где они обитают, кроме как книгах и в чьих то бредовых фантазиях. Не реально быть настоящим некрофилом в современном мире. Где им проявить себя на деле? Нету их кароче!

Что за тема то такая тошнотворная? Создать такую тему - значит признать что ты нелюдь и выродок последний! Что за бред понаписан? Владивостокская,4 по всем плачет!

Закрывайте эту поганую тему, товариши! Закрывайте! А то блин раздули тут демагогию!

Многоуважаемый Фарит, закройте plz тему... Аж обидно, меня за всякую куйню постоянно из конфы выкидываете, а тут на пропоганду некрофилии глаза закрываете..... :(

убъют и выeбут :D

народ!..........я по ссылочкам посморел.......да тут психику можно нарушить.......этож полный пипец

да это просто психика у тя слабая

Интересно, женщина может быть некрофилом? И если да, то каким образом? :rolleyes:

хи)), врядли, это наверно как с бревном, хотя если толька по принципу лейсбийского секса чего нибудь получится, да и женщины как то не склоны к различнейшим извращениям.

Никакая это не пропаганда, и не надо тему закрывать, тут все в рамках приличия и закона. Просто я хочу услышать мнения окружающих
P.S а за куйню всякую тебя правильно из конфы выкидывают

вывод: извращенцы токо мужыки

ну не только, среди вас женщин тоже выдающиеся личности попадаются, к примеру графиня Батори, которкая принимала ваны из крови девствениц.

С кого начнём??? :D

с тебя :D :D :D

Это почему же не склонны..еще как склонны...

это ты про себя что ли?

предагаю начать отстрел
эстетствующих некропедозоофилов...
---

Да не воспринимай эту тему всерьез! Парень выпендривается просто. Человеку хочется, чтобы на него внимание обратили. А как это можно сделать? Несомненно, написать что-то скандальное, противоречащее устоям общества. Доказательство тому то, что тема постоянно «висит» в списке самых популярных на сегодня, причем постоянно. Я, конечно, тоже сначала немного побесилась от того сколько мусора в Фарите, а потом поняла, что он просто никак по другому на себя внимание обратить не может. Закон в психологии (ты ведь тоже психологией увлекаешься? Собратья мы с тобой!)
С наилучшими пожеланиями YOUR BEST NIGHTMARE – LADY NIGHT…

предлагаю добавить опрос:
1)-закрыть тему
или
1)-закрыть тему

Чем лучше девушки или пацаны, которые годами не могут позабыть свою "первую любовь" и портят жизнь себе и окружающим, вспоминая как здорово было когда-то.
Это уже не верность, а глупость какая-то(

да не беспокойся, и не собирался ваще воспринимать этого некрофила...
хотя я его в чем то понимаю.... Помнишь? Сами ведь когда то такими были... и пережили.. =) ему еще предстоит... :D :D
и пожалуйста не называй людей мусором, только на основании постов.. =) "если не уважение, то просто молчание..." ;)
with best wishes your sacriferum... :cool:

как трогательно, darkrise пищи есчо

РЕСПЕКТ!!!!

тра*ать тело мягкое как воск - это .. эээ..

представьте...

автора на кормленье бобруйским свиньям!!!!
автора темы тоже...

Мля писец, теперь долго под впечатлением ходить будут, мля ну и фантазии у людей больные!!!!

Нармальная такая тема :-)))))

И, кстати, женщины ещё как сколнны к извращениям. Тебе проста не повезло :-)))) И с мёртвым мужским телом им будет гораздо легче, трупное окоченение и член фсегда стоит :-))))

Полный восторг!!!!!!посты от возмущённых деечек.... :rolleyes: конена их возмушшение мона понять, :eek: тут стока живых неудовлетворённых а ЭТИХ ПАДОНКОВ на консервы потянуло,ну как тут не осерчать............. :D кстати :confused: а почему теж самые дэушки лояльны к мужеложникам....... :rolleyes: они ведь тож уже вне игры....... ;)

объясните, пожалуйста, что за такие принципы лесбийского секса? оч. интересно... :rolleyes:

"Мягкое, как воск" - уже само по себе сильно сказано, знаешь ли :]